Арт-фураж Давида Бурлюка

Во время первой мировой войны Давид Бурлюк заготавливал в Уфимской губернии фураж для нужд Российской армии. Метафорически можно сказать, что именно Бурлюк вместе со своими товарищами заготовили идеологический фураж, которым кормились практически все направления искусства ХХ века. Давид Бурлюк был не только талантливым художником и поэтом, но и выдающимся организатором, вдохновителем, идеологом и продюсером движения российских футуристов. Трудно переоценить вклад российских футуристов в развитие современного искусства! Они были первыми, чуть ли не во всех разнообразных ответвлениях искусства ХХ века! Именно от футуристов ведёт свой отсчёт российская Книга художника, одно из основополагающих направлений современного искусства. Первой программной книгой, положившей начало всей футуристической книги, и первой российской Книгой художника можно считать знаменитый «Садок судей», вышедший в апреле 1910 года в петер-
бургском издательстве Матюшина «Журавль». Основной особенностью книги было то, что она была отпечатана на самых обычных обоях! Давид Бурлюк был одним из инициаторов и, пожалуй, самых активных участников издания. Помимо стихов и манифестов, он нарисовал множество иллюстраций и фактически именно он создал весь дизайн и сам образ книги. Бунтарскую символику «обойной» ипостаси сборника он расшифровывал следующим образом: « ... всю жизнь вашу пройдём огнём и мечом литературы: под обоями у вас клопы да тараканы водились, пусть живут теперь на них молодые, юные, бодрые стихи наши». Здесь, впервые в книгоиздании сам материал книги «заговорил»! Он не столько служил основой для текста и иллюстраций, но сам был концептуальной составляющей книги, вступая в своеобразный диалог вербальными и визуальными образами. Почему именно книги русского авангарда начала ХХ века выбраны в качестве точки отсчёта для российской Книги художника? Ведь предтеч, пересечений и параллелей с современным букартом великое множество. В чём уж такая принципиальная особенность футуристических книг? А принципиальная особенность и кардинальное отличие от остального богатейшего опыта книгоиздания состоит в том,
что футуристы впервые перевернули устоявшуюся формулу «художник работает для книги» в обратную сторону: «книга работает на художника». Именно футуристы взя-
ли книгу на вооружение для своих творческих экспериментов и сделали из неё боевое орудие для авторского жеста. Именно внутреннее отношение к книжной практике,
как к способу самовыражения и роднит эксперименты футуристов с современной Книгой художника. Конечно, не только книга была арт-оружием авангарда армии искусств, одним из полководцев которой был неутомимый Давид Бурлюк, далеко неслучайно признанный «отцом русского футуризма». Бурлюк стоял у истоков перформанса, бодиа-арта, стрит-арта, экспериментального театра, ну и конечно новой футуристической живописи.
Он вместе со своими единомышленниками ходил по городу с раскрашенным лицом и уже одним своим видом эпатировал публику. В 1920-е годы футуристы активно выносили своё искусство на улицы за пределы книг и выставочных залов. «Если до революции будетляне держали курс на публику аудиторий, то с первых же дней революции они целиком вышли на улицу, в толпу, слились с рабочими массами - пишет в газете футуристов Алексей Кручёных. - Будетляне на заборах, рядом с правительственны-
ми газетами, расклеивали свои воззвания и поэмы, стихи и картины. В те дни можно было часто видеть большие сборища народа и скопления остановившихся трамваев. Что такое? Это Давид Бурлюк, на углу Кузнецкого и Неглинной, стоя на громадной пожарной лестнице, прибивает к углу дома свои картины. Ему помогают зрители поощрительными восторгами, взрывами аплодисментов».
100 лет спустя, картины, стихи и акции Давида Бурлюка удивительно современны. В них бьют ключом, «БУРЛЯТ» настоящая жизнь и настоящее искусство. И если уж мы начали с заготовки фуража, то нельзя не коснуться и крестьянской темы в живописи Давида Бурлюка. Его уфимский период был удивительно плодотворным. За это время он создаёт более двухсот живописных полотен, в которых ярко и красочно живописует крестьянский быт и нравы. Это настоящий народный карнавал, красок, образов, сценок из жизни. Персонажи Бурлюка, написанные в намеренно примитивном упрощении, всегда жизнерадостны и динамичны. В этих работах просматриваются и мотив русского лубка и кубистические и импрессионистические подходы, но не зависимо от техники исполнения от каждой из этих работ исходит мощная энергия искусства, футуристического кипения и духа самой российской земли!

Михаил Погарский